Еще 30 декабря, прибыв в столицу, я обратил внимание на массы нерусей (русскими я буду называть тут т.н. россиян, т.е. граждан РФ, нерусями, чурками – явно выделяющихся пришлых людей из республик бывшего СССР). Уже тогда было подозрение о том, какой контингент будет на Красной площади в новогоднюю ночь.
Впрочем, за день до НГ по центру Москвы ходили цивилизованные иностранцы: немцы, итальянцы, скандинавы или прибалты, видел пару групп негров. Но варваров было больше.
31 декабря я пришел на Красную площадь часов в 7 вечера. Там уже было очень много народа, вокруг – на Манежной площади, в Александровском саде тоже было не протолкнуться. Потом всех выгнали с площади.
Спросил у милиции, сказали, что всех будут через рамки пускать обшаривать. Кстати, милиция довольно хорошо дружелюбно на мои вопросы отвечала, я даже специально много вопросов задавал, чтобы их реакцию на меня проверить. Наверное, они просто заебались от бестолковых чурок и на нормальные вопросы рады были ответить.
Я встал между выходом из метро главным входом на КП – между манежной перестраивающимся зданием гостиницы Россия (кажется). Рядом стояла сверкающая ёлка неподалеку на Тверскую заворачивали машины – улицы еще не перекрыли. Я встал на возвышение у фонарного столба, чтобы лучше видеть окрестности. Я смотрел по сторонам, лишь изредка мой взгляд останавливался на лицах славянской (европейской) наружности. Чаще это были явно среднеазиатские представители. Причем возраст большинства из них не превышал 25 лет. «Салям алейкум!», – то дело раздавалось вокруг.
Минут через двадцать к моему удобному месту подошла женщина лет 45-55, которая торговала всякими сверкающими игрушками, новогодними шапками т.п. Она, увидев меня, спросила: «Ты русский?» Получив утвердительный ответ, она сказала: «Слава Богу! Ты первый русский, которого я вижу сегодня». Говорила она без акцента, но что-то в ней было такое, что я понял, что она сама не русская. Тогда я наклонился к ней сказал: «Если бы я знал, что тут будут одни чурки, то не приехал бы сюда». Она ответила: «Ты тут один русский. Ты и ОМОН. В прошлом году тоже так было, только китайцев было больше. А русские, они только вечером 1 января здесь начнут появляться».
Время от времени она продавала свой товар нерусям, то дело посылая их, когда они в силу своего менталитета начинали торговаться с ней. У каждого покупателя она спрашивала: «Откуда ты?» Чаще всего были ответы «Узбекистан», «Киргизстан». Временами «молодежь Москвы» спрашивала, есть ли у нее пиво. Женщина сказала мне, что она грузинка и раньше жила в Абхазии. Потом подошла ее подруга и она чуть ли не с гордостью сказала ей: «Эй, Нино, смотри, я одного русского нашла!»
Около половины десятого подошли пара милиционеров, которые поздоровались с грузинками: «Гомарджоба!», видимо, хорошо были знакомы с ними. Первая грузинка (не знаю, как ее зовут) сначала представила им меня: «Смотрите, вот один русский!», потом передала им мои слова насчет того, что тут много чурок. Один милиционер в ответ на это промямлил что-то похожее на «Да, бля…» (Кстати, известно, что этот термин относится к представителям Средней Азии, поэтому вряд ли грузинка обиделась на мои слова.) Я спросил у него, начали ли пускать на КП, он сказал, чтобы я бежал быстрее, пока пускают.
Пускали порционно, причем через каждое оцепление. Первое оцепление было перед рамками-металлоискателями. Милиционер с рупором кричал толпе: «Справа от вас находится памятник, конь, на нем – человек. Правее него проход свободен». Человек на коне – это памятник Жукову. Кроме прохода сквозь рамки, необходимо было расстегнуть верхнюю одежду открыть сумки. Второе оцепление было уже собственно на Красной площади. И третье, кажется, там же было. Оцепление прорывалось пару раз толпой, бедные солдатики еле сдерживали варварскую массу. Поэтому на помощь им прибежало несколько человек в масках, которые нескольким особо непонятливым вломили для устрашения. Ну, кроме них и солдат были милиционеры с палками-дубинками, которые вроде тоже несколько раз применялись. Кто-то из главных, после очередной волны, в которой чуть не растоптали нескольких человек (помяли их нехило), сказал по рации речь, в которой единственное цензурное слово было «эксперимент».
Я прорвался без последствий, т.к. был один (многие чурки боялись потерять друг-друга) и держался у ограждения рядом с мавзолеем, за которое зацепился, когда оцепление прервали и пропустили очередную порцию толпы. Видимо впустив какое-то количество народа, оцепление больше не прерывалось, т.к. между углом ГУМа и Покровским собором (и концертной площадкой возле него) было довольно свободно. Пришедшие после 10 вечера на Красную площадь не попали. Бедные солдаты и милиция! Они стояли цепью до часа ночи – сначала не пуская народ на КП, потом обратно, т.к. в метро после полуночи образовалась давка.
Потом было два часа ожидания наступления Нового года. Я обратил внимание на то, что когда на площадке запели песни на украинском языке, достаточное количество нерусей двинуло из первых рядов назад. Видимо их мозг не в силах был постичь смысл песен наших братьев-славян. Какие-то активисты непонятно чего раздавали всем желающим российские флаги с надписью «Россия молодая». «Да, народ на КП – это будущая молодежь России. Или Москвы», – подумал я. Что еще оставалось делать, кроме как улыбаться, когда ведущий концерта сказал речь, в которой ключевой была фраза «…вы все здесь собрались из разных городов России…». В голове крутилось: «…и из солнечного Узбекистана…»
Когда Президент РФ начал свою речь, «солнечная молодежь» начала подвывать, когда пробили куранты, вой визг стал еще громче. Возгласы «С новым годом!» разносились со всех сторон… с характерным акцентом. Уже дома я показывал видео, заснятое на фотоаппарат и все были в шоке от мелькающих лиц и от этих возгласов. С Красной площади я выбрался где-то к часу ночи. Русские, действительно, были на Красной площади в большинстве где-то с вечера 1 – 2 января. В новогоднюю ночь иных иностранцев, чем среднеазиатов, почти не было. Видел группу похожих на грузин парней, пару охреневших (по-видимому, от «русской» Москвы) европейцев.
Вот так я встретил Новый 2007 год.
Ваш отзыв